Первый командующий Башкиро-мещерякским войском

В 1834 г. по инициативе Оренбургского военного губернатора В.А.Перовского было образовано Башкиро-мещерякское войско, состоявшее на правах иррегулярного. Первым командующим был назначен полковник, впоследствии генерал-майор Станислав Тимофеевич Циолковский. В этой должности он находился шесть лет: с 4 декабря 1834 по 28 ноября 1840 г. Из последующих командующих войском только Н.В.Балкашин командовал им более Циолковского, но не беспрерывно, а в разное время. После Оренбург­ского военного губернатора Циолковский был вторым человеком в Башкирии, представлявшим власть. Как командующему, ему полагалась собственная канцелярия, имевшая по штату, утвержденному 30 мая 1836 г., двух столоначальников с двумя помощниками, одного письмоводителя и восемь служителей. С 1837 г. все дела, касающиеся башкир и мишарей, решались непосредственно через командующего войском и в канцелярии.

В исторической литературе о Циолковском сложилось устойчивое мнение как о жестоком человеке. В целом достаточно справедливое, оно, тем не менее, способствовало появлению некоторых ошибочных суждений, часто просто противоречащих друг другу, а часто не имевших никаких реальных оснований. Кроме того, сам Циолковский превратился в некоего мифического представителя «темных сил», который был, мало того, что садист и изувер, но и тем, кто «плохо» влиял на «строгого и справедливого» военного губернатора Перовского. В предлагаемой вниманию читателя статье мы попытались разобраться с личностью этого человека и сопоставить реальные факты его жизни с некоторыми мифами современных историков. Источником для реконструкции биографии первого командующего войском послужило дело: «Об увольнении от службы за болезнью командира Башкиро-мещерякского войска С.Т.Циолковского 1840 г.», в котором имеются два интересных документа: «Прошение об отставке за болезнию С.Т.Циолковского» и «Формулярный список о службе и достоинствах командующего Башкирским и Мещерякским войском состоящего по кавалерии генерал-майора С.Т.Циолковского».

Генерал-майор Станислав Тимофеевич Циолковский родился в г. Белополье в 1788 году. Эта дата приведена в формулярном списке. Сам же он считал датой своего рождения 1785 год. Он происходил из польских дворян Житомирского уезда Волынской губернии. Получил хорошее домашнее образование, в формулярном списке сказано, что «российский, немецкий, латинский и польский языки и математику знает». Службу начал 31 декабря 1807 г. в Шлиссельбургском мушкетерском полку подпрапорщиком. Карьера молодого офицера шла достаточно успешно. 25 июня (по его мнению – мая) 1808 г. он был произведен в портупей-прапорщики, 3 сентября 1810 г. — в прапорщики, а через три месяца, 25 ноября, в подпоручики. 11 декабря 1811 г. в его жизни произошло важное событие, повлиявшее на всю его дальнейшую биографию. Он был утвержден к генерал-лейтенанту П.К.Эссену, полковому шефу, дивизионным адъютантом, и, вероятно, понравился ему как толковый офицер. 4 апреля 1813 г. Циолковский получает чин поручика, 3 сентября этого же года — штабс-капитана.

Находясь в Шлиссельбургском мушкетерском (с 1811 г. пехотном) полку, Циолковский принял участие в Русско-турецкой войне 1806–1812 гг. В боевых действиях он участвовал вместе с полком с 17 июня 1808 г. в Молдавии и Валахии. В формулярном списке указаны конкретные сражения, в которых он принял участие. «С 7 апреля 1809 г. при обложении крепости Браилов на многих вылазках и в ночи, с 20 апреля в атаках Браиловского ретрашмента. Августа 28 и 29 при крепости Журжии в действительном сражении против турецких войск. 26 сентября переправясь за Дунай, при блокаде крепости Силистрии и после, ноября 2 при блокаде и занятии крепости Браилова. 15 мая 1810 г. переправясь на правую сторону Дуная при блокировании и занятии крепости Силистрии. 11 июня при Шумле в действительном сражении. С 29 июля при блокаде Рущука и 22 июля при его штурме, при блокаде крепости Журжии. 25 и 26 августа при разбитии турецких войск близ дер. Батина в действительном сражении, где и ранен пулею в ногу. За отличие в сих сражениях произведен в подпоручики. 1811 г. 20 и 22 июня между крепостью Рущуком и дер. Кодиней в действительном сражении, за которое объявлено высочайшее благоволение, а потом переправясь на левый берег Дуная 23 августа, 3, 4, 10, 22, 24 сентября в действительных сражениях находился. 2 и 4 октября при сильной канонаде на неприятельский лагерь у прикрытия орудий и при обложении тех войск с 1 сентября по 26 октября до сдачи оных находился, где за оказанное мужество награжден орденом Св. Владимира 4 ст. с бантом». Таким образом, Циолковский за эту войну получил три поощрения: чин, высочайшее благоволение, орден. В целом «стандартный» комплект наград для молодого офицера. Несомненны его мужество и отвага, он получил боевое ранение.

Успешно закончившаяся война с Турцией способствовала направлению освободившихся частей русской армии на другую войну – Отечественную 1812 г. В составе Дунайской армии полк прибыл в сентябре на Волынь. В корпусе генерала Ф. В. Остен-Сакена Циолковский участвовал в сражении при Волко выске, и преследовании отступавшего противника, одновременно прикрывая путь на Варшаву. В формулярном списке написано следующее: «21 июля 1812 года в походе из Валахии в пределы России, 26 августа прибыл на реку Стырь, где переправясь, с 10 сентября находился в следовании за соединением французских и австрийских войск и 29 того же месяца при городе Брест-Литовском и дер. Клиниках в сражении. Октября 5 переправясь через реку Буг вступил в предел княжества Варшавского. Октября 6 в сражениях под местечком Бяло, а 13 обратно в пределы России. 1 ноября в сражениях при городе Волковиске и 2, 3 и 4 в сражениях, в сем последнем получил сильную контузию в шею, и за оказанное отличие произведен в штабс-капитаны».

В 1813 г. полк участвовал в сражениях при Баутцене и Лейпциге, находясь в Силезской армии генерала А. Ф. Ланжерона. Однако сам Циолков­ский в них не участвовал, по крайней мере, в его формулярном списке они не отражены. Вся его служба в 1813–1815 гг. отражена в нескольких строчках формулярного списка:

«30 мая 1813 года переправясь через реку Буг вступил в пределы княжества Варшавского. 11 августа 1814 следовал обратно в Россию. С 21 апреля 1815 года следовал по Германии во Францию до крепости Мец, где с 22 июня по 12 июля при обложении оной в перестрелках во время вылазок находился, и оттоль обратно того же года декабря 19 выступил в пределы России».

Как видим, вторая война в биографии Циолковского отразилась лишь одной наградой – чином, и контузией в шею. Скудость наград связана, несомненно, с его должностью адъютанта у Эссена, который в это время занимался подготовкой резервов. Вероятно, и Циолковский остался с ним в Польше. Но эта должность и близость к Эссену позволили ему затем перевестись в гвардию. 5 января 1817 г. он был переведен в лейб-гвардии Измайловский полк с оставлением при прежней должности дивизионного адъютанта. Перевод в гвардию был формой поощрения. В это же время (1816–1819 гг.) в полку служил и В. А. Перовский, будущий Оренбургский военный губернатор, и молодой гвардеец мог быть вполне с ним знаком. С 14 декабря 1817 г. по 1 марта 1818 г. Циолковский был уволен по домашним обстоятельствам в город Беловск. Увольнение было связано либо со смертью кого-то из родителей, либо, скорее всего, с женитьбой. После назначения Эссена Оренбург­ским военным губернатором, Циолковский отправился в Оренбургский край, и был назначен 14 декабря 1817 г. старшим адъютантом в Оренбургский отдельный корпус, а 23 марта 1819 г. произведен в капитаны. Через год (4 марта 1820 г.) он получил и орден Св. Анны 2 степени: «За открытие на Нижнеуральской линии непозволительной торговли».

В это время Циолковский принял участие в нескольких походах в степь уже на правах старшего начальника. В 1820 г. в Бухару была отправлена миссия действительного статского советника А. Негри. В ее конвой, возглавляемый Циолковским, входили 2 орудия конно-артиллерийской роты Оренбургского казачьего войска, сотня казаков с урядниками и есаулом. Официальной целью были переговоры с бухарским ханом об усилении торговли. Неофициальной – выкуп русских пленников из рабства. Миссия прибыла 18 декабря 1820 г. в Бухару, а отправилась обратно 23 марта 1821 г. В Россию было привезено 19 пленников. В формулярном списке об этом указано следующее:

«10 октября 1820 года командирован из города Оренбурга начальником конвоя при миссии в Бухарию по Высочайшему повелению посланной, а оттоль обратно возвратился в Оренбург 17 мая 1821 года».

26 января 1822 г. Циолковский переведен из капитанов гвардии в армей­ский чин полковником (гвардия имела преимущество перед армейскими чинами в два класса) и с назначением состоять при Оренбургском отдельном корпусе для особых поручений. В 1823 г. полковник был командирован в степь, за что «всемилостивейше награжден 2000 десятин земли» в том же году. Так, за пять лет службы он получил четыре поощрения: чин капитана гвардии, штабс-офицерский чин, орден и землю.

В 1824 г. полковник Циолковский был назначен начальником конвоя каравана купца Кондалова, посланного в Бухару по указанию из Петербурга для установления торговых связей со среднеазиатскими государствами. Хивинцы перехватили караван в районе Эмбы, взяли сопровождавших его людей в плен, а товары на сумму 5476000 рублей серебром разграбили. Конвой из уральских и оренбургских казаков был рассеян и только спустя несколько недель возвратился в Оренбург. В формулярном списке об этих событиях написано так:

«с 3 ноября 1824 года по 17 апреля 1825 г. был начальником воинского отряда посланного в Бухарию для препровождения туда купеческого каравана. Проходя степь подвергся нападению киргизцев во время пути на арьергард отряда и при переправе через реку Сыр-Дарью, а 13 января 1825 г. в песках Кизиль-Кум в дефиле и близ горы Биси-тюба в действии противу хивинских войск, кои в числе восьми тысяч человек напали на воинский отряд, который, отразив нападение их, укрепился с караваном им охраняемым, на сказанной гора Биси-тюба, где хивинцы держали отряд в блокаде, делая беспрерывные нападения днем и ночью, но всегда были отражаемы. С 26 по 30 января при отступлении отряда, который в продолжение 18 дней с успехом отражал неприятеля».

Впоследствии некоторые из современников ставили под сомнение правдивость описания событий, изложенных Циолковским. Участник Хивинской экспедиции 1839 г. М. И. Иванин так писал об этом:

«В 1825 году, сопровождая с 625 человеками войска, при 2 орудиях, торговый караван в Бухару, он писал, что будто 13 января, в песках Кизил-Куме, в дефиле близ г. Биш-Тюбе на него напало 8000 хивинцев, где его держали 12 дней в блокаде, и потом, когда он решился отступить, то преследовали его 6 дней, делая непрестанные атаки. Если это показание справедливо, то надо полагать, что местность за р. Сыр-Дарьею вовсе не такая безкормная и безводная, как мы предполагали, и что можно по ней ходить с значительными силами. Но без сомнения число хивинцев слишком преувеличено; их могло быть не более 2 или 3000 <…> имея 2 орудия, – и не пробиться в Бухару, отдать значительную часть товаров хивинцам, испортить предположение правительства оживить торговлю посылкою вооруженных караванов, – это, по моему мнению, более нежели трусость».

В этом же году он вновь был направлен в степь: «с 16 декабря 1825 по 5 марта 1826 г. находясь в военной экспедиции отправился по Высочайшему повелению в киргизскую степь, под начальством Свиты Его императорского величества по квартирмейстерской части полковника Берга и за отличную службу и труды награжден алмазными знаками ордена Св. Анны 2 ст. 22 августа 1826 года». Имеет смысл остановиться на этой экспедиции, так как неудачный поход 1839 г. был следствием удачного похода 1825–1826 гг.

Экспедиция была предпринята под предлогом нивелировки уровня Каспийского и Аральского морей, но основной целью её было желание наказать хивинцев за их дерзкие поступки и за подстрекательство туркмен и казахов к похищению русских людей. Отряд состоял из 1200 уральских, 400 оренбургских казаков, 475 человек пехоты оренбургских линейных батальонов и 6 легких казачьих орудий, всего 2310 человек5 . Продовольствие, фураж, амуницию разместили на 872 пароконных повозках; лошадей для этого обоза дали: 600 уральские, 600 оренбургские казаки и 544 башкиры. Всех лошадей при отряде было 2695. Отряд имел с собою 200 топоров, 400 мотыг, 100 лопат, 2000 турсуков (кожаных мешков для воды); продовольствие состояло из сухарей, крупы, водки, овса, баранов и рогатого скота. Солдаты снабжены были тулупами, казаки оделись по своему обычаю, большая часть из них имела бурки.

16 декабря 1825 г. отряд выступил из крепости Сарайчик, шел вдоль камышей Каспийского моря 250 верст. 27 декабря направился на Усть-Урт, до которого дошел только 12 января 1826 г. Пройдя степью 150 верст и встретив большие затруднения от глубокого снега, Берг принужден был, не доходя до Усть- Урта, возвратить большую часть отряда на линию. С 1000 уральских казаков и двумя легкими орудиями он направился к Аральскому морю, до которого оставалось еще 242 версты; достигнув его благополучно, он прошел еще 80 верст к югу по западному берегу Аральского моря и 11 февраля пошел обратно прямым путем к нижнему Уралу. Пройдя 360 верст, отряд спустился с Усть-Урта, а, пройдя еще 440 верст, достиг Сарайчика 5 марта. Возвратившись из этой экспедиции, полковник Ф. Ф. Берг представил план похода в Хиву.

4 августа (по его мнению – апреля) 1829 г. Циолковский был назначен к исполнению должности коменданта в Оренбургской крепости с состоянием при армии, 20 августа 1830 г. назначен состоять при Оренбургском отдельном корпусе для особых поручений. С Эссеном, назначенным Санкт-Петербургским военным генерал-губернатором, он не уехал. Скорее всего, имея землю, решил осесть в Оренбургской губернии. В это время он был буквально обласкан новым императором Николаем I. Так:

«31 мая 1828 г. удостоился Высочайшего восприятия от купели сына Николая и в ознаменование сего Всемилостивейше награжден подарком. 21 января 1829 г. за отлично-усердную и ревностную службу Всемилостивейше награжден подарком. 10 апреля 1832 г. за отлично-усердную и ревностную службу Всемилостивейше пожалован кавалером ордена Св. Владимира 3 ст. 21 декабря 1833 года награжден за выслугу 25 лет в офицерских чинах орденом Св. Георгия 4 кл. 24 июля 1834 г. в воздаяние отлично-усердной службы награжден орденом Св. Станислава 2 ст. и имеет знак отличия за беспорочную службу за XX лет (также за X лет и за XV лет)».

Как видим, за десять лет службы, участвуя в четырех походах в степь, Циолковский получил четыре ордена и два подарка. Крестным его сына считался сам император.

В 1833 г. Оренбургским военным губернатором был назначен В. А. Перовский. Он стал инициатором создания Башкиро-мещерякского войска, командующим которым, c оставлением при армии, и был 4 декабря 1834 г. назначен Циолковский. Для солидности его 1 января 1835 г. произвели в генерал-майоры с назначением состоять при кавалерии и с оставлением при преж­ ней должности. Производство состоялось по Высочайшему приказу «за отличия по службе». Очень сомнительным выглядит мнение И. В. Чернова о будто бы: «нарочно для него учрежденной должности командующего башкирским и мещерякским войском»6 . И совсем смешным и нелогичным является утверждение В. Г. Семенова и В. П. Семеновой о том, что: «Когда государь узнал, что в доверенных лицах у Перовского обретается Циолковский, то просил его держаться подальше от «ссыльного поляка», замешанного в мятеже 1831 года»7 . Как видим из формулярного списка, Циолковский не был ссыльным, не участвовал в Русско-польской войне 1830–1831 гг., а наоборот, самим императором произведен в генерал-майоры, и получал именно от него ордена и подарки, а его сын был царским крестником.

В 1835 г. в Башкирии произошли восстания. Они были подавлены с использованием войск. Активно участвовал в их подавлении и генерал-майор Циолковский. Об этом упоминается в советской историографии: «в башкир­ских, тептярских и мишарских аулах Уфимского и Бирского уездов «экзекуцией» руководил командующий Башкиро-мещерякским войском Циолков­ский». Данный пассаж перекочевывает из одной работы в другую, а Перовский, по указанию которого волнения жестоко подавлялись, в связи с этим не упоминается! Тем не менее, с этого времени современники начинают фиксировать жестокость, как одну из черт характера Циолковского. Возможно, что она была связана с высокой занимаемой должностью, на которой необходимо было «показать» себя, может быть, с подавлением польского выступления в 1830–1831 гг., что для поляка было, конечно, тяжело осознавать. Кроме того, в Оренбургский отдельный корпус было направлено большое количество пленных поляков для прохождения службы. Современник отметил также следующее:

«Циолковский был крайне жестоким человеком, ненавидевшим русских, особенно тех, кто за подавление польского восстания 1831 г. имел серебряный крест «Военного ордена» 5 степени».

В данном случае речь идет о польском кресте «Воинской доблести», которым награждали всех русских участников подавления польского выступления. Причем, солдат награждали крестом 5-й, унтер-офицеров 4-й, обер-офицеров 3-й, штаб-офицеров 2-й, генералов 1-й степени. Если это утверждение имело место, то Циолковский не жаловал именно солдат, участников войны с Польшей.

За подавление волнений 1835 г. сам командующий Башкиро-мещеряк­ским войском был 7 сентября 1836 г. «за отлично-усердную службу» награжден орденом Св. Станислава 1 ст. На должности командующего он проявил себя как грамотный хозяйственник, либо выглядел таковым в глазах Перовского. Приказом по Отдельному Оренбургскому корпусу 14 ноября 1836 г. ему объявлена благодарность «за весьма значительные приращения по общественному поташному заводу и по другим хозяйственным Башкирского войска оборотам, употребленного на эти предметы капитала». В приказе от 1 августа 1838 г. объявлена «совершенная признательность, за постоянное старание к усовершенствованию всех частей Башкиро-мещеряцкого войска». В 1839 г. за усердную службу пожалована земля по чину. Фольклорные источники показывают, что для башкир он был «начальник» и жестокий человек. О нем была сложена песня «Циолковский».

С 16 ноября 1839 г. по 6 июня 1840 г. он участвовал в зимнем походе на Хиву. В формулярном списке этот эпизод описан предельно кратко:

«находился в составе войск и участвовал в экспедиции посланной против Хивы, и за понесенные в оной труды удостоился получить Высочайшее благоволение, объявленное во Всемилостивейшем рескрипте, последовавшем на имя генерал-адъютанта В. А. Перовского от 21 июля 1840 г.».

Однако во многом провал экспедиции был связан именно с неудовлетворительной подготовкой к ней, неверным выбором маршрутов движения, за которые отвечал Циолковский. Все участники похода в один голос говорят о необычайной жестокости генерал-майора в этом походе.

Временем для выступления Перовский избрал весну 1840 г., но Циолковский уговорил его двигаться зимой, указывая на свой удачный опыт зимних походов. Маршруты движения составили Берг и Циолковский, но они были определены крайне неудачно. Войска были разделены на четыре колонны, во главе одной из них был начальник конницы генерал-майор Циолковский. Бичом для казаков и башкир, помимо мороза, являлись телесные наказания, особенно в его колонне. Писавшие об этом походе утверждают, что немногие из его подчиненных остались неугощенными нагайками. Свою злобу он вымещал на нижних чинах. Как писал А. И. Добросмыслов, даже во время похода ежедневно занимался истязанием солдат и казаков, а после обеда регулярно порол своего повара. Чернов:

«К этому надо добавить, что нижние чины за малейшую оплошность были жестоко наказываемы, для чего раздевали их до нага и били плетьми на сильном морозе. Общий отзыв был о Циолковском, как о живодере» .

О подготовке к походу Иванин писал следующее: «Переборку верблюдов и свидетельство о их годности и негодности к походу вверили ловкому хитрецу г. Циолковскому (автор пишет о нем как о г. Ц.). Поступя в военную службу юнкером в пехоту, во время наполеоновских войн, он попал в дивизионный штаб к генералу Эссену, и сумел приобресть его доверие. С назначением г.Эссена Оренбургским военным губернатором, и Циолковский переведен был в штаб Оренбургского корпуса, где посыпались на него разного рода награды. В чине полковника он получил 2000 десятин земли, впоследствии приобрел еще более земли; а по представлению генерал-адъютанта Перовского получил очень выгодное место, давшее ему возможность жить открыто. У него были лучший стол в Оренбурге, дочери – невесты с хорошим приданым; а такой человек у нас не мог не иметь влияния на общество, которое привлекалось его хлебосольством. В Оренбурге было известно, что он был дворянин одной из южных польских губерний; родового имения за ним только сорочка, в которой он родился; благоприобретенного: дом в Оренбурге, до 10000 десятин земли и очень почтенный капитал. Он умел приобресть связи с людьми, близкими сердцу сильных мира сего, а это есть верный путь для приобретения благ земных. Человек бывалый умеет этим пользоваться. Неужели такому человеку жертвовать для России жизнью, как пожертвовал ею князь Бекович? – да еще рискуя, что шкура его пойдет на барабан. А он был ненавидим подчиненными, и не мог не опасаться, что, при первой неудачной стычке, его выдадут головой; и так не лучше ли повернуть назад, и зажить припеваючи».

Вот что о неудовлетворительной подготовке к походу писал Чернов:

«Одна из главных причин неудачи заключалась в том, что снаряжение отряда всем необходимым Перовский предоставил в полное распоряжение генерал-ма­йора Циолковского… Циолковский почему-то рассчитывал, что за Эмбой климат мягче, морозов не бывает, а просто холодная погода, которую русские вынесут легко, и во всяком случае, и не так утомятся зимою при переходах по снегу, как летом, когда придется идти по колено в сыпучих песках и при засы пающей глаза, рот, уши и стесняющие дыхание людей и животных пыли, а также при недостатке воды… Отправились на авось в полной уверенности, что русским морозы не страшны, так как и прежде посылались отряды в степь, возвращавшиеся иногда поздней осенью в холода, но забывали, что эти отряды были из казаков, знавших, куда они идут и что нужно взять с собою, тогда как солдат должен был идти в том, что дадут. Составив план похода и действий, Перовский хозяйственную его часть поручил исполнять командующему Башкирским войском генерал-майору Циолковскому, ему поручено было заготовить теплую одежду и обувь для регулярных войск пехоты и кавалерии. Жребий пал на Циолковского, потому что он уже был в Бухаре в отряде полковника Берга, знает особенности степи и был вполне уверен, что все сделают, как следует: одежда, обувь и джуламайки (зимние войлочные кибитки для войска)».

После провала Хивинской экспедиции Циолковский был награжден орденом Св. Анны I ст., но вскоре, 28 ноября 1840 г., уволен в отставку. В формулярном списке сказано, что «с 6 июня 1840 года был болен и в командование войском не вступал. Уволен за болезнию с мундиром и пенсионом полного жалования в 1840 г. в возрасте 52 лет». Болезнь, ставшая причиной увольнения – «застарелое удушье и сильная ломота нижних конечностей цинготного свойства, сопряженная с язвами на них». В этом же году Перовского на должности Оренбургского военного губернатора сменил В. А. Обручев, относившийся с большой нелюбовью к делам своего предшественника, и сменивший многих чиновников, назначенных им. В такой ситуации Циолковскому оставалось лишь уволиться в отставку по болезни.

Дальнейшая его судьба была ужасной, но она всего лишь отразила одну из сторон жизни этого человека – жестокость. В 1842 г. он был убит своими крестьянами за чрезмерно жестокое к ним отношение. Расправа дворовых над отставным генерал-майором произошла в с. Спасском Оренбургского уезда. Но этим доведенные до отчаяния крепостные не ограничились. После погребения они дважды вырывали его труп из могилы и пороли плетьми. После второго случая родственники Циолковского перезахоронили его останки на общем кладбище в Оренбурге.

Формулярный список показывает и другие черты характера Циолковского. Так, он

«…в штрафах не бывал, замечаниям и выговорам не подвергался. Отчеты по должности, какие имел в течение службы, предоставлял к сроку, жалобам никаким не подвергался, слабин в отправлении обязанностей и беспорядков между подчиненными не допускал, оглашаем или изобличаем в неприличном поведении не был».

Он не отказался от католичества, правда, всех своих детей крестил по православному обряду. Удивительным было и то, что его, католика, успешно продвигали по службе, но по выборам дворянства он не служил. Женат был на дочери умершего гвардии поручика Крашенинникова Татьяне Петровне, от которой имел детей; сыновей: Виталия 1825 г. р., Феликса 1827 г. р., Николая 1828 г. р. (царского крестника), дочерей Марию 1822 г. р., Анну 1823 г. р. и Любовь 1836 г. р. Из них известна судьба Николая Станиславовича, дослужившегося лишь до чина коллежского регистратора. Впоследствии он вышел в отставку и жил в своем имении, известно, что постоянно конфликтовал с соседями. У генерал-майора Станислава Тимофеевича был родной брат Игнатий. Фамилию Циолковских прославил внук Иг натия, основоположник теории космических полетов Константин Эдуардович Циолковский.

С. Т. Циолковский начинал службу бедным молодым человеком, не имел родового имения. Заканчивал уже с благоприобретенным – в Оренбургской губернии пожалованы 2000 дес. земли, а также в 1839 г. пожалована по чину земля, но на момент составления формулярного списка нигде еще не была отведена. У жены: родовое – Оренбургской губернии и уезда в д. Андреевке состояло 52 ревизских души крестьян, а в Оренбурге деревянный дом. Благоприобретенное – в этой же Андреевке, при них 325 душ крестьян и 5500 дес. земли.

Такова биография первого командующего Башкиро-мещерякским войском генерал-майора С. Т. Циолковского, храброго офицера, но жестокого начальника, поляка, верно служившего русскому царю, но ненавидевшего русских солдат, хлебосольного семьянина, но убитого и поротого в мертвом виде собственными крестьянами. Редкая коллизия для российской империи: поляк-католик командовал тюрками-мусульманами – башкирами и мишарями на службе у русского православного императора.

Примечания

1. РГВИА. Ф. 405. Оп. 6. Д. 3373. Л. 3–18.

2. Отечественная война 1812 года. Энциклопедия. М., 2004. С. 803.

3. Мамонов В. Ф., Кобзов В. С. Пограничная линия: Казаки Урала на защите рубежей Отечества. Челябинск, 1992. С. 66.

4. Иванин М. И. Описание зимнего похода в Хиву в 1839–1840 гг. Выступление из Оренбурга отряда в ноябре 1839 г. СПб., 1874. С. 197.

5. Иванин М. И. Указ. соч. С. 17–18.

6. Чернов И. В. Заметки по истории Оренбургского края генерал-майора Ивана Васильевича Чернова (из посмертных мемуаров). Оренбург, 2007. С. 69.

7. Губернаторы Оренбургского края / Авторы-составители: В. Г. Семёнов, В.П.Семёнова. Оренбург, 1999. С. 209.

8. Очерки по истории Башкирской АССР. Т. 1. Ч. 2. Уфа, 1959. С. 106–107.

9. Мамонов В. Ф., Кобзов В. С. Указ. соч. С. 108.

10. Мамонов В. Ф., Кобзов В. С. Указ. соч. С. 67.

11. Даль В. И. Военное предприятие противу Хивы // Неизвестный Владимир Иванович Даль. Оренбург, 2002. С. 191.

12. Асфандияров А. З. Кантонное управление в Башкирии (1798–1865 гг.). Уфа, 2005. С. 88. В его работах приводятся неверные, перевернутые инициалы Циолковского, вместо С. Т., Т. С. Такая же ошибка с инициалами приведена и в «Очерках» на с. 37.

13. Мамонов В. Ф., Кобзов В. С. Указ. соч. С. 108.

14. Чернов И. В. Указ. соч. С. 131.

15. Иванин М. И. Указ. соч. С. 195–197.

16. Чернов И. В. Указ. соч. С. 69–71.

17. Чернов И. В. Указ. соч. С. 131.

18. История Башкортостана с древнейших времен до наших дней: В 2 т. Т. 1. История Башкортостана с древнейших времен до конца XIX в. Уфа, 2004. С. 337– 38.

19. Мамонов В. Ф., Кобзов В. С. Указ. соч. С. 108.

*Материал доступен только на русском языке